Банан забыл

Банан забыл, что он банан.
Он долго думал, вспоминал.
И вот, пришло ему на ум,
Что не банан он, а изюм!

Изюм забыл, что он изюм.
Он всё крушил, он поднял шум.
И, наконец, изюм решил,
Что не изюм он, а кефир!

Кефир забыл, что он кефир.
Он память всю затёр до дыр,
Но вот идея сбила с ног,
Что не кефир он, а пирог!

Злосчастье новое — пардон!
Пирог не позабыл кто он,
Но вот из-за чего заминка:
Пирог забыл свою начинку…

«…Лимон ли это или тыква?
Капуста, рыба или рис?
Морковка? Вот же заковыква!
Пирог, растяпа, соберись!»

Пирог не вспомнил. Дни прошли.
И скоро запахи пошли…
«Я порчусь!», — думал он, дрожа.
«Эх, нету под рукой ножа…»

Тогда…
Мысль страшная явилась.
И как она такой родилась?
Пирог…
Ах, не могу… Мучение!
По коже холодок,
Как вспомню я о том решении,
Когда зажмурился пирог...
И укусил себя за бок!
Но от растерянности слёг.

И разум потеряв от ран,
Пирог решил, что он банан.


Вернуться к оглавлению

Охота есть

Охота есть
Рождает мысли
Престранные,
Поверьте.

Смотрю на кудри
Дяди Пети,
А вместо них —
Спагетти.
Сардельки —
Руки тёти Жени.
Селёдка —
Нос соседа Вени.
Ушей не вижу
Брата Миши:
Одно из них —
Вареник с вишней.
Другое —
Пирожок с капустой.
Наш кот Козюлька —
Пряник… Грустно
От этих мыслей мне
И вон
Из дома я помчался.
На лестнице калач мне повстречался.
И носом чуть ли не прижался
К его изюмистым бокам,
Но я сдержался.

На улице — толпа!
Ах, жуть!
Скорее надо бы свернуть,
Бежать! Не видеть,
Что портфели — отбивные,
Шляпы — торты,
Блинами как висят на людях шорты.
…Бананов гроздья — пальцы рук,
Прямые волосы — зелёный лук,
Глаза — черешня,
Лбы — зефир,
Затылки — соты,
Лысины — пломбир.

Едва живой,
Признав ошибку,
Вернулся я домой.
…Арбуза скибку
Я разглядел в улыбке папы.
Зажмурился.
Вздохнул я и заплакал…
…Но тут же носом потянул.
Ах, что это?
…Котлеты. Макароны. Кофе! Торт!
Ах, красота! Спасен живот!
Соседа нос теперь не нужен.
Ах, наконец!
Готовит мама ужин!


Вернуться к оглавлению

На потолке

1.

Впервые мы увидели
ежа на потолке
(А с ним слона и кролика
и утку в колпаке)
В ту ночь, когда фонарики
во дворике зажгли,
За окнами, и тени
на потолок легли.

С тех пор мы каждый вечер
глядим на потолок
И гасим в доме свечи,
чтоб разглядеть клубок
Теней от тех деревьев,
что во дворе растут,
Заборов и строеньев,
которые плетут

Для нас узор престранный,
живой и непростой,
В котором носороги
с козлиной бородой
По панцирям гуляют
лохматых черепах,
В котором крокодилы
плывут на кораблях.

В котором у коровы
на голове — верблюд
А у верблюда — пёстрый
узорный парашют.
Где бабочки гуляют
по ландышам в штанах.
И где летают белки
верхом на голубях.

Любое чудо дивное
увидеть можно там
Как, например, наряженный
в пальто гиппопотам.
Любое диво чудное,
как, сырник, например,
В цилиндре и монокле
на аглицкий манер.

Там часиков цепочки
висят на головах
Одетых в кружевные
платочки росомах.
Там крабовые клешни
на крылышках парят
И цапают в полёте
плешивых страусят.

В клубке теней запутавшись
ходулями, идёт
Холмами и болотами
промокший чёрный кот.
А на ходулях ягоды
болотные — морошка,
Клоповка и еще
какая-то, горошком.

А ветер дунет если
в деревья за окном,
То оживает весь узор
с горошком и котом.
С верблюдом, носорогами,
клешнями и штанами
И вот они танцуют
друг с дружкой перед нами.

Во все глаза мы смотрим
на контуры в клубке.
А что это за сырником,
совсем невдалеке?
Какой очаровательный
причудливый домишко!
К его дверишкам взапуски
сбегаются детишки.

Мороженого шарики
там на столах стоят
Для утешенья маленьких
хорошеньких девчат.
Там мармеладом полные
тарелочки стоят
У носиков сонливых
забеганных мальчат.

2.

Мы чай заварим крепкий
и плюшек напечём
Оладьи и шарлотку
вареньями зальём
Мы сядем в уголочке
с приходом темноты.
Тихонько наблюдаем
и набиваем рты.

Жуем и наблюдаем,
как бегают над нами
Сидят, висят и скачут
мартышки табунами.
Как прячутся улитки
за спинами коров
От страшных взглядов хищников
известных — комаров.

Как творог, мёд и масло,
обнявшився, сидят
На булочке, и капают
на мордочки козлят.
Копытцами козлята
стучат (мы тут зеваем)
Друг дружку по копытцам
(и тут же засыпаем).

Наутро мы выходим
под дерево, во двор.
Задравши кверху головы,
мы смотрим на узор.
Затейливые тени
на месте потолка
Смотреть мы будем ночью,
а днём – на облака.

(А в облаках, вы знаете,
увидеть можно всякое:
Ежа, слона и кролика…
…с крылатою собакою.
Козлят, мартышек, сырники,
улиток и коров.
И прочих чудных жителей
запутанных миров).


Вернуться к оглавлению

Хорошо котлетам

Летом хорошо котлетам!
Для котлет спокойно лето:
Летом жарко и котлеты
Летом не едят.

Уплетают летом вовсе не котлеты.
Популярны летом даже не паштеты.
Пьют холодный летом (и колючий!)
Свежий лимонад.

Лето для котлет — пора расцвета.
Для котлет свобода летом.
Лето хорошо и для паштета.
Лимонаду лето — невпопад.

Все котлеты летом дрыхнут до обеда
Только лимонаду неспокойно летом.
Ведь сживают летом лимонад со света
(И спивают летом лимонад со света!),
И такому несусвету всякий только рад.

Повсеместно летом (в том углу и этом)
Розовых арбузов — полные пакеты,
Полные бокалы лимонада летом.
А котлеты летом (под руку с паштетом)
Ходят без преград.

И поют котлеты летом до рассвета.
Но известно — вечно не продлится лето!
Песенке котлетной быть допетой…
Будет вместо солнца снегопад.

(Если вышесказанным были мной задеты
Нежные, чудесные, чуткие котлеты,
Если мной нарушены нормы этикета,
Если взоры бедные на меня воздеты,
То слова оплошные я беру назад).


Вернуться к оглавлению

Подмышки

Мне сказали, мне сказали,
Что на мне, что на мне
Поселились две подмышки.
Ну, а где, ну, а где,
Мне скажите, мне скажите, все подкошки?
Все подпёсики, подзайчики, подблошки?
Подкоровочки, подкурочки, подгусики?
Подлошадки, подовечки, подзмеюсики?
Подкомарики, подпчёлки, подлисички?
Подмедведики, подмушки, подсинички?
Подкузнечики, подбабочки, подрыбки?
Подворобышки, подсвинки, подулитки?
Как же так — подмышкам дали своё место,
А другие где, скажите? Так не честно!


Вернуться к оглавлению

Случилось страшное

Случилось страшное.
Упал
Желанный, сладкий белый шар…
Упал пломбир
На твердь асфальта,
И разлетелись брызги врозь,
Так, что подпрыгивать пришлось
Невольным очевидцам горя,
Прохожим.
Вот история!

Упал он преупал…
Ах, тфуть!
Мне милого уж не вернуть…
Не правда ли?
Не стану ж я…
Копаться языком в пыли?
Или присесть? Лизнуть?
Ах, ерунда!
Какая грусть!

На помощь!
Как, скажите,
Поднять его с земли?
Не проходите!
Ведь вы могли
Совет бы дать, подать бы знак…
Вокруг уже снуют, гудят:
«Ой, ой! Упало. Жалко как…»

Но что теперь, скажите, делать?
Неужто просто ахать, бегать
Вокруг, да причитать: ой, ой!
Родной пломбира шарик мой!
Неужто мне теперь его
Уж к жизни не вернуть?
Того,
Который начал путь
Ещё недавно,
Как назло…

И сколь нелепым, голым, жалким
Глядит сейчас рожок…
Не то что прежде, у прилавка,
Когда так сладко начался денёк.
Рожок был крепок там и свеж,
Теперь же вряд ли его съешь…
Что будем делать, друг мой вафля?
Один поймешь меня теперь…
Мы оба опустошены,
Мы сути нашей лишены.
Мы обезморожены
И голыми отброшены.

Не ждите доброго конца —
Не стану строить храбреца.
Как догадаться вы могли —
Уж слёзы капать начали:
Мое лицо кипит и громыхает
И слезы вёдрами роняет
В упавшее мороженое.
Прохожими исхоженное.


Вернуться к оглавлению

Чай с улитками

Послушайте.
Вчера
Меня
На чай позвали.
Что ж… ура!
Благодарю и соглашаюсь,
Но то, что слышу дальше я,
Меня пугает!
Извиняюсь.
Прошу:
Извольте повторить,
Что вы решили предложить
Закуской к чаю быть.
И слышу то же,
Вновь пугаюсь,
И сесть к столу я не решаюсь.
А только кланяюсь
И удаляюсь.

Скажите мне теперь,
Слыхали вы,
Что чай бывает не с вареньем,
Не с мармеладом, не с печеньем,
Не с пирогом, не с тортом даже,
Не с тем, что вам на хлеб намажут
(Ну, масло, например, или паштет).
Мы ели это всё, не знали бед!
Конфеты, вафли, шоколадки плитками...
А тут мне предлагают чай… с улитками!

Так я раскланялся, ушёл вполне.
И жмя плечами, скрылся в переулке.
…Теперь уж рассказали мне:
Улитками зовутся булки.

Они закручены спиралью, а внутри —
Изюм, корица, мак.
Но вот с названием хитрить
Неблагородно так.


Вернуться к оглавлению

Ходил по дому папа

Ходил по дому папа,
Смотрел с любовью на пол.
На папу с интересом смотрела вся семья:
Мамулька, да котишка,
Да мой малыш-братишка,
А рядом, из-за книжки,
Выглядывал и я.

А что искал папуля?
Что щупал он на стуле?
Что видел под кроватью? Что нюхал он в шкафу?
Во всяком закуточке,
Как на лугу цветочки,
Росли его носочки.
Но вовсе не цветочками благоухали! Фу…

Цель папы прояснилась
И всей семье открылась:
Собрать букет носочный наш папа будет рад.
Букет собрать, но скромный.
Достаточно удобный.
Хоть мусороподобный
Мешает аромат.

И вот хохочет папа
И шлёпается на пол.
Два аленьких носочка сжимает он в руках.
И мы хохочем тоже!
Теперь гулять мы можем:
И день такой погожий,
И папочка в носках!

(Нет, мы носки стираем,
Порядок соблюдаем.
Мы просто привираем
Для рифмы и словца.
…И вовсе не ругаем
За эти беспорядки,
За мусорные грядки
Ни маму, ни отца.

А спросите вы — книжку
Какую я читаю,
Раз я упоминаю
В истории её.
Ну, это про крольчишку,
Про мальчика и мишку,
Про лиса и волчишку
И прочее зверьё).


Вернуться к оглавлению

Трусы, трусы

Трусы! Трусы!
На попе у лисы!
А на плечах рубашка,
В кармашке там бумажка,
На ней: «Купить подтяжки!».
Ведь падают трусы
С попы у лисы!


Вернуться к оглавлению

Муха

Села муха на банан —
Распугала обезьян.
И они со вздохами
Ужинали блохами.


Вернуться к оглавлению

Акула лакала

Милое дело — акула лакала,
Глазки закрыв, молоко из бокала.
Клацали зубки и струйка стекала
По плавнику.
Акула лежала,
Пузико грела, плавник полоскала.
Другими словами — она отдыхала!
В эти деньки она горе забыла,
В эти деньки она всех полюбила!
(Даже медузу она приласкала!)
«Милое дело», — акула сказала.
«Этого вкуса я прежде не знала.
Словно невежда я рыбу глотала!
Но уж теперь молоко победило…»

«Добрый рассказчик, когда это было?»
«В будущий вторник; солнце светило,
Волны утихли, медуза зевала.
Глазки закрыв, акула лакала,
Всех удивив, молоко из бокала».


Вернуться к оглавлению

Кукушка

Шла кукушка на базар.
В то же время
Проплывали по реке
Три тюленя.
И акула рядом с ними мелькнула,
И медуза растеклась и зевнула.

Вдоль реки скакал рябой поросёнок.
На спине его пригрелся котёнок.

На базаре — кренделя и ватрушки.
Панталоны, сапоги и горбушки.
Но кукушка проходит мимо.
Ей горбушки не милы, вестимо.

«Что вам, надо, сударушка?», —
Спрашивал
У кукушки купец.
«Перекрашенный
Крокодил из зелёного в синего», —
Отвечала кукушка,
Грассируя.

«Предложить я могу вам всякое:
Крокодилов сушёных и в сахаре,
Крокодилов больших
Или маленьких,
Фаршированных уткой
И раками.
А ещё — бегемотные ушки».

«Гран мерси», —
Отказалась кукушка.

Продавец опечалился. Сел.
Он отказа принять не сумел.
И уж пятую ночь напролёт
Он ревёт, крокодилов грызёт.
И бормочет что-то про ушки…
Привередливой синей кукушки.

А кукушка потопала дальше.
Вдруг услышала:
«Клювик изящный
Одного зелёного гуся!
Иль макакин хвост, дорогуси!
Панталоны кузнечиков жёлтых!
Из яиц страусиновых зонты!
Все сюда — налетай, народец!», —
Бойко сказывал новый торговец.

Перебила его наша пташка:
«Только синий крокодил
Пур муашка».
Зарыдал вслед и этот,
Бедняжка.
И хвостом макакиным он…
Ах, не стану.
И вспомнить-то тяжко.

У кукушки хандра наступает.
Тут как раз порося прибегает.
Ну, тот, вспоминайте — рябой.
И визжит, и вертит головой.

И котёнок слезает со свинки,
И кукушка что-то чует сердечком…
А под ним, у неё на спинке —
Крокодильчик свернулся колечком.

«Блю анфан!», —
Восклицает кукушка
И бежит к крокодильчику.
«Душка!»
И целует котёнка:
«Мерси!
Мне без вас
Не суметь бы найти…»

И сказал один тюлень:
«Что за враки!»
И махнул хвостом
Знакомой собаке.
А собака ответила:
«Тяв!»
И продолжила,
Лапу подняв:

«Я сама, друг тюлень,
Так сказала
Поначалу,
Но позже видала
Ту кукушка и с ней
Блю анфан —
Крокодильчик, но синий:
Шарман!»

«На базаре такое не диво», —
Говорил второй тюлень.
«Справедливо,
Что могло бы и это случиться.
Помню, видел — одна кобылица
Поросят всё искала ходила».
Третий ластами шлёпнул:
«Было!»

Поросёнок же, пусть был он ряб,
И совсем на ветру он озяб,
Полюбился той самой лошадке.
Говорит ему: «Хрюшенька сладкий!
Увезу я тебя, мой хороший.
Залезай ты ко мне на горгоши!
Дай согрею твой пятачок
И щетинистый жирный бочок».

А котёнок пошёл утешать
Продавцов,
Которых унять
Не могли крокодилы в сахаре,
И мартышкин хвост.

…А на́ море
Волны утихли, чайки кричали
Но, увидав кое-что, замолчали:
Милое дело — акула лакала,
Глазки закрыв, молоко из бокала!


Вернуться к оглавлению

Папа в каку наступил

Папа в каку наступил,
Вот так-так, вот так-так.
Папа каку раздавил,
И спросил громко: «Как
Вы могли, вы могли
Так накакать под меня?
Помогли, помогли
Злые силы вам, друзья!»

Вы собачку отвели погулять,
Но бессовестно забыли убрать
Какукони её, какукешки,
Какикенции, какси, кекешки,
Какашули, кекони, кекушечки,
Кукарешеньки, какерешулечки.

Не будите вы в папе собаку —
Убирайте звериную каку!


Вернуться к оглавлению